После аварии на Чернобыльской АЭС в ликвидации её последствий участвовало 800 тысяч человек со всего СССР. Одним из ликвидаторов, 30 лет назад работавшим в зоне аварии, был Сергей Кручок – заслуженный ветеран службы, пенсионер, много лет занимавший должность заместителя начальника отдела по оперативно-тактической работе в Жодинском городском отделе по ЧС.
Он тушил пожары в Чернобыльской зоне в августе 1986 года. Тогда Сергею Михайловичу было всего 20 лет.
– Наша группа, состоявшая из 20 человек, как и все предыдущие, была сформирована вахтовым методом из представителей со всей Республики и направлена на юг Гомельской области. Мы сменили другое подразделение, которое после двухнедельного пребывания в Чернобыльской зоне отправили домой. Жили мы в части, откуда выезжали на тушение пожаров в 10-километровой и 30-километровой зонах вокруг ЧАЭС. Пожары тушили по несколько раз в день: горели леса, торфяники и жилые помещения в городе Припять и прилегающих деревнях, – рассказывает ликвидатор.
– А как вообще там работали?
– Обычно двое суток работали и один отдыхали. Получалось так: в первые сутки тушили в Хойникском районе (в 30 км от ЧАЭС), а во вторые сутки уже ездили тушить торфяники в зону отчуждения (в 10 км от ЧАЭС). Из средств защиты на 20 человек было два костюма Л-1 и респираторы. После каждого возвращения из зоны в первую очередь ехали в баню, и только потом – в часть. Кормили всегда хорошо.
– Каковы были ощущения? Было страшно?
– Честно, об этом не думал. Просто было какое-то недоумение, я не могу описать это состояние… В память врезались виды города Припять – молодого, красивого, с многоэтажными зданиями, школами, детскими площадками, а кругом – ни души. Ощущение, как в фильме ужасов. Когда приезжали на тушение, проходили КПП, а за тобой увязывались коровы и ласкались, они ходили за нами, как хвостики. Во дворах трава вообще выше забора… А страха не было, всегда хотелось только спать. Думаю, так действовала радиация на организм.
– Есть моменты, которые больше всего запомнились?
– Конечно же, есть, – с грустью начал рассказывать наш герой. – Большой отпечаток оставил один случай. Даже слезы наворачиваются. После катастрофы всех детей из зоны вывезли, а родители остались. И представьте, вы не видели своего ребенка почти 3-4 месяца. Так вот, в так называемый «родительский день» детей привезли на поезде. Нас же поставили в оцепление. Поезд подъехал, и все началось. Дети кричат и плачут, родители – тоже… Мы все прекрасно понимали, что нам необходимо удержать родителей, но не смогли, потому что на это было невыносимо смотреть.
– А что-то связанное непосредственно с коллегами?
– Всегда, возвращаясь в часть из зоны, приходилось поддерживать друг друга. Чтобы водитель не уснул за рулем, приходилось шутить и подбадривать его. Поэтому по пути в часть никто в машине не спал, хотя очень хотелось.
Когда речь зашла о последствиях для здоровья, пожарный-ликвидатор неохотно ответил, что после тех двух недель, проведенных в опасной зоне, болели суставы.
Источник МЧС
